Персонажи: Халльдис, Ганкольм, Хьёр, Сарен.
НПС: обитатели "Гарцующей кобылы".
Дата/время: 8.30, 5 Первого Зерна, 201 4Э.

Так зол Ганкольм не был уже давненько. Нет, эти вайтранские олухи в доспехах совсем оборзели? Отнять у редгарда его меч-скимитар - значит нанести ему форменное оскорбление! Попробовали бы они это сделать в любом городе Хаммерфелла - так Ганкольм сразу вызвал бы их на смертельный поединок, одного за другим! Редгард им не какой-нибудь проходимец-каджит, которого подозревают просто из-за его пушистой шкурки и плутоватого взгляда. Да как они вообще посмели!
Неимоверных сил стоило Ганкольму сдержаться и не устроить потасовку. Вспомнилось наставление, который давал мастер Иргола, на которого он проработал наемником несколько лет: со своим скимитаром в чужую оружейную не лезь. Не на родине Ганкольм, свои здесь порядки. Нужно было либо повернуть у ворот Вайтрана - и идти куда глаза глядят, – либо подчиниться.
Вот, выбрал второе. Но на душе паршиво. Меч отдал - будто верного друга дал упечь за решетку. Редгард ощущал себя предателем. А хуже всего, что он не знал, что ему делать. Вернуться и потребовать назад оружие? Набить сержанту стражи морду? Нет, нет... это простительно для новобранца, но не для того, кто прошел Испытание и стал заслуженным воином Хаммерфелла.
- Помни, Ганкольм, по тебе будут судить о других редгардах, - сказал отец, когда молодой человек с ним прощался. - Не посрами свою родину.
Так что нет, не позволит он, чтобы о редгардах думали как о тупых вояках, которые только и делают, что ищут драки. Он найдет другой способ. Вот только какой?
Бесцельно блуждая по улицам и почти ничего не различая вокруг, Ганкольм кое-как отвязался от привязавшейся к нему каджитки, всё предлагавшей погадать, и едва не попал под колеса конного экипажа, возница которого наградил его отборной руганью. Наконец воин остановился напротив какой-то таверны. "Гарцующая кобыла", - прочитал он и задумался.
Корчмы, трактиры и таверны - это не просто места, где можно набить себе брюхо и неплохо выпить. Там можно найти себе работу и, конечно же, узнать последние сплетни. Может, отыщет способ вызволить свой меч из лап этих мерзавцев.
Войдя внутрь, Ганкольм мрачно осмотрелся. Всё его сейчас раздражало, даже горящий в центре залы костер, хотя на улице было сыро и промозгло и посидеть в тепле редгард сейчас бы не отказался.
Скользнув небрежным взглядом по посетителям и слегка остановив его на девушке, сидящей на табурете у стойки с накинутым на голову капюшоном, редгард, звонко стукнув кулаком по косяку, подошел туда же.
- Не найдется ли у вас чего выпить и закусить, добрая хозяйка? - вежливо и на вид спокойно обратился он к трактирщице, хотя в глубине его карих глаз всё еще сверкали гневные искорки.

Ганкольм задумался. Он пробыл в Скайриме не так уж долго и пробовал еще мало здешних блюд. А ведь он так рвался сюда из-за своего природного любопытства – стремления увидеть иные страны своими собственными глазами, посетить их города и святыни, отведать местные яства, в частности. Что же, пусть день не задался с утра, может, удастся его сделать всё-таки лучше? Заодно и расспросит хозяйку.
– Вы извините, добрая госпожа, что я вздумал дыры проламывать в дверном косяке, – несколько виноватым голосом проговорил он. – Утро сложное выдалось. Я, как вы понимаете, чужеземец и мало пробовал скайримских блюд. И сомневаюсь между мамонтом и хоркером. Что бы вы посоветовали мне? А пить буду мед, – он улыбнулся. – Я слышал, нордский мед славится своим вкусом и тем, что мягко кружит голову, а не бьет по ней тяжелым обухом…
Он достал из сумки кошель, чтобы показать, что вполне платежеспособен. Затем редгард как бы между прочим бросил.
– К слову, вы не знаете, чего это стража в городе такая беспокойная? Изымает оружие, будто всех подозревает в чем-то.
Его речь была довольно правильной, хотя произношение портил характерный хаммерфельский акцент: раскатистое «р» и низводимый почти до «х» звук «с» в конце слогов.

Это еще как понимать? Ганкольм недоуменно приподнял бровь, когда его соотечественница, которую он даже толком не успел разглядеть, вдруг бросилась от него, как от чумного. Как заметил редгард за время своего короткого пребывания в этой стране, его земляки, наоборот, стремились к встрече. Так, в портовом городке Ганкольм провел очень хороший вечер в компании двоих уроженцев Хаммерфелла, которые были здесь, в Скайриме, по своим делам. Правда, под утро голова трещала так, будто кто-то огрел его по затылку набалдашником меча, но в целом всё прошло замечательно.
Так чего же эта девушка шарахается от него? Или не от него, а от этого здоровяка-норда? Вряд ли, ведь он, судя по всему, уже давненько здесь сидит, как она не заметила его, если периодически обслуживает посетителей? Странно… Надо будет, пожалуй, задать хозяйке еще пару вопросов.
Но это потом, выспрашивать тоже надо умеючи. А пока можно поговорить с этим нордом о страже, как знать, может, что-то и выпытает у него. Только нужно держать ухо востро. Как успел уже убедиться Ганкольм, норды были ребята хорошие, но порой буйные, особенно после нескольких бутылок эля. Не то чтобы у редгардов тоже не случалось драк в тавернах, но они были всё же не частым явлением. А здесь, в Скайриме, первым впечатлением от местных трактиров стали двое вылетевших из дверей нордов, едва не сбивших его с ног. Местный вышибала отправил их слегка проветриться.
– Доверяю вашему вкусу, хозяюшка, – приветливо улыбнулся трактирщице Ганкольм и повернулся к норду: – Отчего же нет, уважаемый? С радостью угощу тебя медом в честь знакомства. Пойдем тогда, вон тот столик, кажется, свободен.
Редгард старался сдержать завистливые взгляды при виде секиры норда. У него-то оружие не отобрали! Ладно, терпение, терпение.
Устроившись за столом, Ганкольм кивнул норду на свободный табурет и спросил:
– Так что ты говорил о стражниках? Если они так боятся бунта, то почему же не усилят патрули? Отнимая оружие, они рискуют добиться как раз противоположного эффекта.
«Интересно еще, кто этот Ульфрик Беревестник. Уже не в первый раз слышу это имя, но ничего конкретного так и не выяснил. Впрочем, если он смутьян, нужно быть настороже и прямо не спрашивать. Лишних неприятностей мне не надо. Начнем издалека…»

– Ганкольм! – протянул редгард руку своему собеседнику и крепко пожал ее. – Как понимаешь, из Хаммерфелла. Наемник, прибыл сюда охранником торговых обозов. Сейчас на вольных хлебах.
«И без оружия», – от досады Ганкольм снова скрипнул зубами, но взял себя в руки. Истинный воин-редгард не плачется о потери, будто безутешная вдовушка, а ищет пути ее решения.
– Хозяюшка, – привстав с табурета, он окликнул трактирщицу. – Еще кружку меда для моего собеседника! За мой счет.
Сев назад, он подпер рукой подбородок и еще раз внимательно прокрутил в голове слова норда. Как-то скверно здесь у них всё выходит. Страже нет дела до охраны, все берут себе на лапу, случись что – горожан бросят одних всё расхлебывать. А где же у этих охранников воинская честь?
Среди обычных жителей в Хаммерфелле тоже бывало всякое. Были и воры, и жулики, и прочие темные личности. Был у них в Дрэгонстаре случай с нечестным кузнецом, плохо подковывающим лошадей, в окрестностях как-то словили мельника, который подмешивал в муку какой-то порошок, увеличивая ее вес, и тем самым сделал себе неплохой навар. Вот только порошок оказался ядовитым, в итоге померло несколько человек и мельника отправили на пожизненную каторгу. Так что преступлений в стране хватало.
Но воинская честь была для редгарда священна. Запятнаешь ее – и не только проклянут тебя, но и твоих детей. Родители такого сына или дочь на порог больше не пустят, да и на них будут смотреть косо: вырастили предателя и труса, значит, и сами люди никудышные. Потому и выстоял Хаммерфелл в многочисленных войнах, что сражались там не за звонкую монету, не за кусок хлеба, а за нечто большее – за право называться истинными воинами, которые не дадут в обиду свою семью, свою деревню, свой город, свою родину.
Норды, насколько слышал Ганкольм, тоже неплохие воители. Но как же могут они так позориться? Или сидящий напротив него мужчина всё преувеличивает? Но какой же человек будет понапрасну хаять свой народ?
– Неужели они не понимают, эти стражники, что начнись в самом деле бунт – и пострадают их собственные семьи, которые живут в городе? – проговорил Ганкольм. – Если они плюнут на чужих жен и детей – то же сделают в отношении их собственных. Неужели всё так прогнило, как ты говоришь? 
Не хотелось ему так разочаровываться в нордах, видит Онси.

Не хотелось разочаровываться в нордах, да, видно, придется. Собеседник Ганкольма хоть и петушился, выставляя себя борцом-правдолюбцем, но знал наперечет, кому и сколько давать на лапу. И это редгарда совсем не порадовало.
Но ладно, в конце концов – боги ему судьи. Не привык Ганкольм рубить сплеча, в чем-то обвиняя человека, особенно чужеземца, – да еще в его же стране. Но самому ввязываться в это дело? Еще взяток Ганкольм не давал! Позор для воина!
А вот о работе стоит призадуматься. На 50 септимов, что остались у него от суммы, выплаченной купцом, далеко не уйдешь, в этом редгард уже убедился. Но выбирать тоже стоит осторожно, а то влипнешь в историю – не отмоешься потом. Но, как говорил норд, вариантов много, так что можно выбрать.
Ганкольм только хотел спросить собеседника, так и не назвавшего себя, а какую работенку предлагает он, как его окликнул сидевший за соседним столом данмер. Редгард заметил, как он вошел в таверну, но дальше переключился на разговор и не наблюдал за ним. К темным эльфам Ганкольм относился ровно, но с осторожностью – говорили, многие из них с пренебрежением относятся к неэльфийским расам. Но то другие говорят, а сам воин еще ни разу с данмерами не общался. Что ж, почему бы не начать и не проверить всё на собственном опыте?
– Интересное предложение, – сказал редгард норду. – И я обязательно поинтересуюсь насчет работы, поскольку деньги на пропитание нужно где-то добывать. Но сейчас прошу извинить меня, я отойду на минутку побеседовать с этим господином данмером. А нам как раз к этому моменту, надеюсь, принесут мед.
Ганкольм встал, по-приятельски хлопнул норда по плечу и подошел к данмеру.
– К вашим услугам, – коротко объявил он.

"Надо же, какой вежливый", - хмыкнул Сарен. К подобному обращению он не привык и считал его более утонченной формой издевки. Хотя кто их знает, этих редгардов, с ними ему еще иметь дело не приходилось. Может, у них просто обычай такой.
- Вот что, - начал он, отведя редгарда в сторонку, подальше от норда. – Я так понял, у тебя тоже оружие поперли стражники здешние. Не просто же так ты своего нордского приятеля про них расспрашивал. Только… я тебе не указчик, ясное дело, но лучше бы тебе с ним не связываться. Больно много он знает, сколько и кому денег давать. Небось сам в сговоре с ними. А как по мне, в такое дерьмо раз вступишь, потом всю жизнь вонять будешь. Лучше по-другому действовать. Через Айрилет эту, про которую он говорил, хотя бы. Может, мне она не откажет, сородич все-таки. Заодно и твое барахло вернуть можно будет.

Редгард внимательно слушал данмера, не перебивая. Да и ответил далеко не сразу, дав возможность полученной информации просочиться в мысли. Это на поле боя нужно действовать быстро, промедление там смерти подобно, и если не продумал план заранее - сам виноват. Сейчас же, в мирной обстановке, можно и поразмыслить. В принципе, предложение данмера не противоречило его собственным желаниям, связываться с нордом он не хотел, разве что спросить о работе всё же стоит. За спрос, как говорят не только в Хаммерфелле, денег не берут.
- Мне тоже показался этот господин весьма странным, - понизив голос, чтобы его слышал только данмер, заговорил Ганкольм. - И ты прав, оружие у меня тоже забрали, и я не против его вернуть. А предложение твое не лишено привлекательности. Только позволь прямой вопрос. Эта Айрилет - твоя землячка, тебе она в самом деле может пойти навстречу. Тогда тебе я не нужен. Но ты предлагаешь мне пойти вместе с тобой. Должна же быть этому причина?

- Нет. Никакой причины, - покачал головой Сарен. - Просто вдвоем будет удобнее, так мне кажется. Поговорить с Айрилет я могу и один, это так. Но ведь она может и отказать, и тогда придется думать, как вызволять свое оружие самому. В одиночку я это вряд ли смогу сделать, а мой лук мне, знаешь ли, дорог.  Это не просто оружие, это еще и память о моем… близком мне человеке. Так что вернуть его я обязан.

- Понимаю, - проговорил Ганкольм, и в его взгляде, направленном на данмера, в первый раз за их беседу проскользнуло уважение. - Для меня мой меч - тоже не просто меч. Это часть меня, это верный друг.
Редгарды очень трепетно относились к своему оружию, потому известие, что для кого-то оно тоже дорого - так, что ты готов его вызволять, как попавшего в беду товарища, - сразу расположило Ганкольма к этому незнакомому данмеру.
- Ты прав, лучше держаться вместе, так что я пойду с тобой к этой Айрилет. Правда, где-нибудь через полчасика, я просто тут как раз заказал мамонтовый стейк. Заодно я постараюсь еще что-нибудь выведать у этого норда и у хозяйки. Тогда встретимся у ворот этой таверны. К слову, меня зовут Ганкольм.
И редгард протянул данмеру ладонь для рукопожатия.

- Сарен, - представился в ответ данмер, пожимая протянутую руку. - Хорошо, я подожду.

- Ничего не стоит, - пробормотала Фрюлингхен.
Это был не первый и, видимо, не последний раз, когда её благодарили.  Она надеялась только на то, что дальше устной благодарности дело не зайдёт. Не так давно ей попался вежливый и интеллигентный молодой человек лет двадцати пяти, который руки, подававшие еду, целовал, представлялся представителем титулованного рода, а в итоге ей с большим трудом удалось высвободиться из его стальной хватки на заднем дворе таверны.  Бедная Хульда ночью решила даже пробежаться  по домам торговцев одеждой. С горем пополам и фразами в духе "Утро вечера мудренее" Фрюлингхен убедила её, что оно того не стоит. Тем более, что справедливость в тот день восторжествовала. Расстроенный грубым отказом лжедворянин вступил в драку с обитателем какой-то из ночлежек и нарвался на нож.
На следующее утро в таверне раздавалось сдержанное хихиканье.
Фрюлингхен надеялась, что сегодня подобного не произойдёт. Редгард - как там его? Надо будет у Синмира спросить, - показался ей приличным. Да и день начинался не так уж плохо (ещё бы Садия не устроила свой традиционный спектакль!). Не хотелось его портить.

Персонажи: Халльдис, Ганкольм, Хьёр, Сарен.
НПС: обитатели "Гарцующей кобылы".
Дата/время: 8.50, 5 Первого Зерна, 201 4Э.

– Спою вам “Рагнара Рыжего”, о доблестный! – Микаэль прокашлялся и затянул:
– Жил да был Рагнар Рыжий — героем он слыл, как-то раз он в Вайтран ненадолго прибыл.
Он куражился, пыжился, бряцал мечом, похваляясь, что враг ему всяк нипочём!
Но вдруг Рагнар Рыжий как лютик поник, он услышал Матильды насмешливый крик…
«Что блажишь ты, что врёшь, что ты мёд здесь наш пьёшь?! С нас довольно, готовься — сейчас ты умрёшь!»
Лязг стали о сталь беспрестанно звенел, и Матильды воинственный дух пламенел!
И унял с тех пор Рагнар хвастливую реееееечь… как слетела башка его рыжая с плеч! –
Хьёр внимательно слушал, допивая бутылку мёда. Закончив песню, бард поклонился, Хьёр поблагодарил за исполнение и дал тому 5 септимов. Как только маг собрался пойти к барной стойке, чтобы сказать себе ещё выпивку, навстречу ему вышли двое нордов, один из которых задел Хьёра плечом.
– Эй, осторожнее! – сказал Хьёр.
– Ты ещё смеешь мне указывать, маг?! А не боишься, что твоя наглая физиономия будет испорчена? – дерзко ответил один из нордов и хрустнул пальцами.
– Как ты вообще посмел сюда зайти?! Иди обратно в свою Коллегию, таким как ты здесь не рады! – сказал второй норд.

Договорившись с редгардом, Сарен забрал со стойки свою кружку с элем и вернулся к столу, продолжая слушать разговор своего нового знакомого с нордом. И разговор этот становился все интереснее.
К предложению Синмира – так назвался норд – Сарен отнесся настороженно. С одной стороны, привередничать в их с Ганкольмом положении было глупо, а с другой – что-то в рассказе норда явно не сходилось. Всего несколько минут назад тот утверждал, что городские стражники – жадные взяточники, а их командир во всем слушается эту данмерку Айрилет, из чего можно предположить, что они в доле, сейчас же говорит, что Айрилет – едва ли не единственная, кто не дает городу превратиться в бандитский притон. Да и сам норд, поначалу показавшийся Сарену таким же жадным взяточником, что и стражники, сейчас старательно изображал из себя борца за справедливость. Пытался облапошить честного и наивного редгарда? Да и от его задания попахивало чем-то подозрительным. Сарену все это не нравилось, но он понимал, что соглашаться на предложение Синмира придется. Все равно им с Ганкольмом надо идти к Айрилет, и лучше всего – не жалкими просителями. Чужаку, тем более данмеру, очень трудно занять высокое положение в Скайриме, и раз ей это удалось, беспомощные нищеброды ее не разжалобят. Им надо показать, чего они стоят, и нахождение тайника гильдии воров подходит для этого как нельзя лучше.
Видимо, Ганкольм считал так же, поскольку предложение норда принял. Дальнейший разговор у них зашел о какой-то редгардской девушке, и Сарен перестал их слушать. Пускай парень сам со своей землячкой разбирается, а он в это дело лезть не будет. Лучше подойти к трактирщице, расспросить ее насчет работы.
Но сделать этого он не успел. От барной стойки послышался яростный рев какого-то пьяного норда:
– Как ты вообще посмел сюда зайти?! Иди обратно в свою Коллегию, таким как ты здесь не рады!
На мгновение Сарену даже показалось, что он снова в Виндхельме, в родном Квартале Серых, а по улице шляется местный пьяница Рольф и орет: "Эй, вы, уроды серокожие, валите обратно в свой Морровинд!" Он зажмурился и потряс головой, отгоняя наваждение. Нет, все-таки это Вайтран, а не Виндхельм, и норды здесь донимают не очередного данмера, а какого-то неда, по виду то ли имперца, то ли бретонца – Сарен не очень хорошо их различал.
- Проблемы, господа? – это решил вмешаться Ганкольм. Сарен мысленно выругался – ну кто же так делает? Эти пьяницы вежливость не понимают, таких только запугать можно.
- Эй вы, грязные н'вахи, отвалите от парня! – рявкнул он, и, когда норды повернулись к нему, продолжил уже спокойнее: - Вы же не хотите неприятностей с Мавен Черный Вереск?
"Боэта побери, во что я опять ввязался?" – обреченно подумал он, едва осознав, что сказал. Оставалось только надеяться, что сама Мавен об этой истории не узнает.

Сарен едва удержался от смеха, слушая нахального норда. Знал бы этот пьянчужка, что он всю жизнь прожил в Виндхельме! Но сообщать парню об этом он не собирался – пусть тот думает, что он из Рифтена, благо там данмеров тоже немало. Все равно отступать было уже поздно. Оставалось лишь молиться Шеогорату и Боэте, чтобы сработало.
- При чем тут Мавен, спрашиваешь? – обратился он ко второму норду, похоже, более спокойному и рассудительному, чем его дружок. – Очень даже при чем. Ей, знаешь ли, не слишком понравится, что какие-то пьяницы пристают к ее людям. Она этого очень не любит. И вмешательства в свои дела, пусть даже случайного, тоже не терпит. Так что, если у вас в головах осталась хоть капля мозгов, вы сейчас же извинитесь за свои слова и тихонечко уберетесь из трактира куда подальше. Тогда, может быть, и останетесь живы.

– Мавен Черный Вереск? Какая, даэдра подери, Мавен Черный Вереск?! – удивлённо подумал Хьёр, услышал слова данмера и редгарда. – Я же на неё не работаю! Ладно, надеюсь они знают, что делают. Нужно подыграть.
– Кстати, да!  Госпоже Мавен не понравится, что двое верзил без причины напали на её человека... Я жду извинений! –
На мгновение все замолчали в ожидании ответа или каких-то действий от дебоширов, которые в этот момент переглядывались друг с другом. Через несколько секунд тот норд, который казался более-менее адекватным, обратился к своему собутыльнику:
– Слушай. А чёрт с этим магом! Пошли отсюда подобру-поздорову, пока проблем не насобирали. Не хочу я связываться с этой Мавен...
– Ты уверен? Чего нам их бояться?! - недовольно спросил второй.
– Ты, Гуннар, походу перебрал и не понимаешь всей ситуации! Я сказал, пошли отсюда! Семье Черный Вереск лучше не перебегать дорогу.
После норд повернулся к Хьёру, и подоспевшим на помощь данмеру и редгарду, недовольно сказав:
– Ваша взяла! Как ты, редгард, сказал - инцидент исчерпан. А ты маг извини нас, и не держи зла. Мы просто перебрали с элем, ну с кем не бывает.
– В следующий раз пейте меньше, да и думайте, прежде чем на кого-то наехать! - грубо и гордо произнёс бретонец, после чего обидчики отправились к выходу.
Проследив взглядом, что норды ушли, Хьёр обратился к своим спасителям:
– Благодарю вас, друзья! Вы вовремя подоспели. Не знаю, как бы выкручивался без вашего вмешательства. Могу я вас отблагодарить, угостив выпивкой? А там, может, и познакомимся поближе.